Сколько подводных лодок погибло в вов
Подлодки Великой Победы: «они понимали, что идут на верную смерть»
Подлодки Великой Победы: «они понимали, что идут на верную смерть»
В России отмечают 74-ю годовщину победы в Великой Отечественной войне. За четыре года Советский Союз потерял свыше 11 миллионов военнослужащих, около миллиона военной и специальной техники, в том числе 102 подводные лодки. По официальным данным, 81 субмарина пошла ко дну во время боевых действий. Часть затонула в водах Балтийского моря, их и ищут поисковики проекта «Поклон кораблям Великой Победы».
В 2012 году дайверы под руководством Константина Богданова, который основал разведывательно-водолазную команду начали заниматься поиском субмарин, подорвавшихся при прорыве финских и немецких минных заграждений в 1942-1943 годах. При поддержке Русского географического общества, компании «Транснефть» и Фонда президентских грантов, водолазы создали проект «Поклон кораблям Великой Победы». Экспедиции проходят не только в территориальных водах России, но и за её пределами. Вместе с финской командой SubZone в водах Эстонии и Финляндии водолазы обнаружили три советских судна — Щ-301, М-98 и «Калев».
Первую подводную лодку водолазы нашли в 2012 году. Ею оказалась 90-метровая П-1 «Правда», получившая название в честь знаменитой советской газеты. Координатами субмарины с командой дайверов поделилось управление министерства обороны по увековечению памяти погибших при защите Отечества. Корпус судна обнаружили ещё летом 2008 года на глубине 75 метров при прокладке газопровода «Северный поток». Однако информация о находке долгое время не разглашалась. Обследовав П-1, водолазы убедились, что в Балтике находятся ещё около 20 ненайденных подводных лодок времён войны. Помимо «Правды», за семь лет команда Богданова нашла в Балтийском море 22 судна, в том числе советские дизель-электрические подводные лодки С-5, С-9, С-12 и субмарины типа «Щука» Щ-324, 306, 303, 406, 408, 320, 405, 317 и «Акула». Также водолазы обнаружили линейный корабль «Лефорт», парусники XIX века, табельный маскировочный комплект Т-387, бронетранспортный крейсер «Паллада», миноносец Т18, тральщики «Взрыв и «Проводник», эсминцы «Прямислав» («Калинин») и «Новик» («Яков Свердлов»).
Подводные лодки не поднимают со дна. По словам водолазов, это очень дорогостоящая процедура. Чтобы поднять корабль, для него нужно оборудовать специальное место и следить за его состоянием. Это тоже требует немалых денег. Поэтому на всех обнаруженных субмаринах команда Богданова устанавливает памятные доски. Их координаты нанесены на все морские карты. Место гибели лодки объявляют воинским захоронением, поэтому рядом с ними запрещено погружаться дайверам и вставать на якорь. Это сделано для того, чтобы не нарушать покой погибшего экипажа. Все российские военные суда отдают воинские почести в местах захоронения подлодок – чаще всего приспускают флаги и издают три протяжных гудка.
«Поиск любого затонувшего объекта, особенно подводной лодки, можно сравнить с поиском иголки в стоге сена. Мы зачастую не знаем точного месторасположения. Мы можем предполагать только район гибели, и тогда с помощью гидролокаторов происходит маневрирование в этом районе. Лодки — это малоразмерные объекты, и зачастую основное время поиска уходит на обследование района её гибели. И только после того как объект будет найден, туда спускаются дайверы и с помощью фото- и видеофиксации обследуют этот объект. После этого эксперты рассматривают материалы и идентифицируют подводную лодку», — рассказал в беседе с «Форпостом» председатель Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников, капитан 1-го ранга запаса Игорь Курдин.
Параллельно с поиском пропавших без вести субмарин разыскивают и родственников погибших членов экипажа каждого корабля. Первого сентября прошлого года, благодаря петербургскому клубу моряков-подводников у храма Петра и Павла в Сестрорецке открыли реконструированную Стену памяти. На ней разместили 138 мемориальных досок, каждая из которых рассказывает историю мореходца.
«Два года назад мы получили президентский грант на реконструкцию Стены памяти, была проведена очень большая работа. Нам удалось найти и установить все данные по потерям личного состава экипажей», — добавил Курдин.
В водах Балтийского моря в 1943 году при прорыве мощнейших противолодочных заграждений в Финском заливе затонули пять подводных лодок – С-9, С-5, Щ-406, Щ-303 и Щ-408. В те годы немецкие войска перекрыли выход в Балтику для советских подлодок. Тем не менее, командование Балтфлота всё же приказало нескольким судам попытаться прорвать заградительные рубежи.
Первой на задание в мае 1943 года ушла Щ-303, которая встретила мощное сопротивление со стороны противника. Её командир, капитан 3-го ранга Иван Травкин принял решение вернуться на базу. Как раз в это время на форсирование Финского залива отправилась 57-метровая Щ-408. Командовал экипажем из 40 человек капитан-лейтенант Павел Кузьмин. На вооружении подлодки было два 45-миллиметровых орудия, шесть торпедных аппаратов и десять торпед. Она успешно прошла первый этап плана, но из-за утечки масла и топлива из субмарины её обнаружил финский самолёт-разведчик. Тогда лодка была уже в районе острова Вайндло и практически пересеклась с возвращавшейся на базу Щ-303, за которой также шёл противник.
В итоге Щ-408 пришлось сражаться против ещё трёх немецких быстроходных барж. Ночью 22 мая 1943 года лодка всплыла и начала артиллерийский бой. Всплытие позволило командиру отправить радиограмму на базу: «Атакован силами ПЛО, имею повреждения. Противник не даёт заряжаться. Прошу помощи авиации. Мое место – Вайндло». После этого связь с экипажем Щ-408 была потеряна навсегда. Потоновшую лодку нашла команда Богданова в 2016 году вместе с финской компанией SubZone. Корабль находился на глубине 72 метра в водах у острова Вайндло.
В память о погибших моряках этой субмарины в петербургской общеобразовательной школе №504 на бульваре Новаторов создали музей. Образовательное учреждение основали в 1963 году на месте поселения Княжево, сейчас это Кировский район города. Тогда новым улицам в этой местности давали имена различных героев Великой Отечественной войны: танкиста Хрустицкого, Лёни Голикова, Зины Портновой. Улица, которая находится рядом с бульваром Новаторов, получила имя подводника Кузьмина, руководившего Щ-408. Именно этот факт стал поводом создать в школе музей памяти погибших субмарины.
«Всё началось с изучения истории: какие лодки защищали Кронштадт, Ленинград, какова была их судьба. Тогда учителя вместе с учениками не только изучали Щ-408. Мемориальный зал состоял из стендов, книг, писем, которые писали родственники членов экипажа. К концу 80-х годов занялись реорганизацией хранилища. Учителей, которые создавали этот музей, становилось всё меньше и меньше. В итоге некоторые экспонаты архивировали, что-то передали в музей подводного флота России на Кондратьевском проспекте, что-то — в музей “Нарвская застава”, и кое-что осталось у нас», — сообщила в разговоре с «Форпостом» руководитель мемориального зала Марина Лукина, которая работает заместителем директора школы и преподаёт английский язык.
Создать новый музей в память о погибших членах экипажа Щ-408 решили в 2013 году. В тот год школе №504 исполнилось 50 лет. На юбилей пришли выпускники 1980-х годов выпуска, которые занимались мемориальным залом во время учёбы.
«В старом хранилище они были экскурсоводами. Они спросили, где наш музей, а музея в этом виде, в каком он был ранее, и не было уже. И они решили своими силами создать что-то, что было бы подарком к 50-летию школы сегодняшним ученикам», — добавила преподавательница.
Обустройством зала занималась художественная мастерская Владимира Быстрова. Музей, похожий на один из отсеков Щ-408, открыли осенью 2013 года. Помещение оборудовано акустической системой, тач-скрином, позволяющим работать с различными документами, мультимедийным проектором. Изначально в зале была только одна витрина с изображением субмарины, под котором и сейчас хранятся флаг рабоче-крестьянского Военно-морского флота СССР, фуражка офицера, погоны капитан-лейтенанта, офицерский ремень, кобура для пистолета, наушники военного радиста, матросские ремень и бескозырка, кружка, ложка, портсигар, пеленгатор оптический (прибор для определения положения судна в море – прим. ред.), а также брошюра «Силуэты кораблей германского флота». Через полтора года в музее открыли ещё три витрины, посвящённые экипажу подлодки и его командиру, Павлу Кузьмину.
«В процессе создания музея мы познакомились с женой Кузьмина, его сыном и внуком, а также с международной командой дайверов под руководством Владимира Богданова, который, в свою очередь, занимался поиском подводных лодок в Балтике», — сказала Лукина.
Мемориальный зал стал визитной карточкой школы. Всем гостям учреждения проводят экскурсию по музею сами школьники. Сейчас в качестве основного экскурсовода работает одиннадцатиклассница Кристина, которая заинтересовалась хранилищем, учась в седьмом классе. Она одна может рассказать всю историю Щ-408 не только на русском, но и на английском языке. Школьница знает наизусть все письма капитана-лейтенанта Кузьмина своей семье.
«Павел Семёнович (Кузьмин – прим. ред.) во время войны поддерживал постоянную переписку со своей женой. Примечательно то, что в этих письмах он никогда не жаловался. Он писал так: сыт ли – не очень, жаловаться я тебе на это не смею, так как я человек военный и мне как военному нужно переносить такие лишения, тем более они временного характера. Как одет — вполне достаточно, чтобы не замёрзнуть и хорошо себя чувствовать», — рассказала Кристина.
Во время Великой Отечественной войны дома у Кузьмина остались жена и трёхлетний сын. Перед походом он попросил супругу сделать фото с малышом, но так его и не увидел. Письмо с фотографией пришло на базу лодки 22 мая 1943 года, как раз в тот день, когда она приняла свой первый и последний бой. Таким образом, послание вернулось обратно к возлюбленной командира экипажа Щ-408 с сухой телеграммой о его смерти. Теперь копия этого снимка и его письма находятся в школьном музее.
«По этим письмам в 2013 году был организован перформанс (художественное представлением – прим. ред.). Группа разделяется на мальчиков и девочек, проводится перекличка — мальчики в форме моряков отправляются на службу, а в это время девочки читают письма. Уже в конце мы объединяемся и произносим последние слова из письма Кузьмина: “На будущее я надежды не теряю, и тебя прошу также надеяться. До свидания, твой Павел, ваш папа”. Это символизирует то, что даже после смерти экипажа все родственники помнят о своих предках», — добавила юный экскурсовод.
Стоит отметить, что ни один член экипажа Щ-408 не был отмечен за проделанный подвиг. Изначально наградить моряков-подводников посмертно не могли, потому что субмарина считалась пропавшей без вести. Однако подлодку нашли в 2016 году, но медали экипаж так и не получил. При этом родственники погибших мореплавателей, руководство музея и поисковики не раз обращались к властям с тем, чтобы подвиг экипажа Щ-408 был отмечен. Награду получил только Павел Кузьмин. Поскольку СССР и Англия в годы Великой Отечественной войны были союзниками, в 1944 году король Великобритании Георг VI подписал грамоту о награждении командира экипажа Щ-408 орденом Британской империи V степени.
В скором времени в школе должен появиться ещё один зал. В центре будет стоять макет Щ-408, вокруг которого и построят экспозицию.
Одним из благотворителей школы выступает Санкт-Петербургский клуб моряков-подводников. Его руководитель Игорь Курдин рассказал «Форпосту», в чём уникальность субмарины Щ-408.
«Подводная лодка Щ-408 — одна из многих подводных лодок, которые можно просто назвать рабочими лодками Великой Отечественной войны. Она в принципе ничем не отличалась от других подводных лодок, такие же подводники, такой же командир, которые выходили в боевые походы. Они знали об очень сильной противолодочной обороне: это минные поля, корабли-охотники. Зачастую они понимали, что идут на верную смерть. Но ни одного случая отказа от выхода в море со стороны экипажей Балтфлота не было. Вот 408 приняла неравный бой с финскими кораблями и самолётами, вынуждена была всплыть в надводное положение и вести артиллерийский бой. Повредила как минимум два финских сторожевых корабля. Но тем не менее, сама она погибла. Не зря её прозвали Балтийским варягом», — рассказал Курдин.
К 2020 году участники подводной экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» намерены установить точное местонахождение всех погибших в Балтийском море с 1941 по 1945 годы субмарин. Подлодки, ушедшие в поход навсегда, получили название «Бессмертный дивизион».
В начале мая команда Богданова нашла на дне Финского залива очередную советскую подводную лодку — Щ-302 «Окунь». Она затонула недалеко от острова Большой Тютерс во время боевого выхода осенью 1942 года. По предварительной информации, «Окунь» подорвалась на противолодочной мине. Погибли все 37 человек экипажа. Таким образом, в территориальных водах России остаётся последняя пропавшая без вести советская малая субмарина М-96 времён Второй мировой войны, которую водолазам предстоит найти.
Потери подводного флота СССР во Второй мировой войне
К началу Великой Отечественной войны военно-морской флот СССР, и в частности подводный флот, проходил период своего становления. Первые советские инженеры, подводные лодки, их первые командиры. И это несмотря на то, что к тому времени подводное судостроение в России имело более чем двухвековую историю.
Исторический экскурс
Еще в 1718 году русский крестьянин Ефим Никонов создал проект потаенного судна. В 1734 году генерал-адъютант Карл Шильдер построил и успешно испытал первую в мире подлодку с цельнометаллическим корпусом. А в 1880 году субмарина инженера Дживецкого также прошла испытания и была запущена в серийное производство.
В 1908 году на воду была спущена подлодка инженера И. Г. Бубнова «Минога» — первая в мире дизель-электрическая субмарина на долгие годы определившая развитие подводного флота. Подводная лодка неплохо проявила себя во время Первой мировой войны. 
Подводная лодка «Минога»
Великая Отечественная война 1941-1945 года
В годы первых пятилеток усилиями советской промышленности было создано и передано ВМФ РККА 200 подводных кораблей различных серий и модификаций. Учитывая уже стоявшие на боевом дежурстве и вновь прибывшие субмарины, в начале войны ВМФ СССР располагал 218 боевыми подводными кораблями. От огромных крейсерских серии К, до подлодок серии М — маленьких и маневренных. 
Подводные лодки тип «К»
Все подлодки были распределены по флотам: Северному, Балтийскому, Черноморскому и Тихоокеанскому, причем в 1942 году, ввиду не вступления в войну Японии, 4 субмарины новейшей на то время серии «С» совершили беспримерный переход из Владивостока на Тихом океане в Мурманск на Северный флот, где субмарин катастрофически не хватало.
Боевые потери подводного флота
Обычно в исторической литературе приводится цифра 81. Но необходимо отметить, что это количество подводных лодок, уничтоженных Германией и ее союзниками в период с 1941 по 1945 годы. Однако, количество потерь несколько больше. 1 субмарина была потеряна в период советско-финской кампании, которая также относится к понятию «Вторая мировая война», 1 лодка была потоплена японцами в августе 1945 года. Итого: 83. 
Известно, что подорвавшуюся на мине “щуку” обнаружили на дне Финского залива
8 были уничтожены собственными экипажами в критической ситуации 1941 года. 1 была закуплена в Великобритании и при переходе в Мурманск погибла. 14 субмарин различной степени готовности остались на стапелях судостроительных заводов Ленинграда, Николаева и Прибалтики.
Интересен тот факт, что 3 затонувшие подлодки были подняты и восстановлены. Впоследствии они также принимали участие в боевых действиях.
Имели место и трагические случайности. Так в сентябре 1944 года советский самолет ‒ торпедоносец атаковал и потопил свою же подлодку. 22 октября 1942 года в 11 часов 15 минут по местному времени радист одной из группы лодок, совершавших переход из Владивостока на Балтику, принял радиограмму: « погибаю от…» дальше связь прервалась. Позже американцы заявили, что русская субмарина была потоплена японцами, принявшими ее за американскую. Но есть и другая версия: ошиблись сами американцы.
Сложно переоценить вклад подводного флота СССР в победу над фашистской Германией и ее союзниками во время Второй мировой войны. Тысячи тонн военных грузов, десятки тысяч живой силы противника отправили на дно морей и океанов доблестные подводники. Как в любой войне, были и потери. До наших дней судьбы многих моряков-подводников неизвестны. Ведь субмарины погибая, часто уносят свои экипажи в неизвестность.
Подводные лодки СССР в войне с нацизмом
В истории боевого применения советских подлодок во время Великой Отечественной прочно закрепились два штампа, которые, впрочем, давно являются предметом ожесточенных дискуссий в интернете. Это знаменитая атака лодки К-21 немецкого линкора «Тирпиц» и еще более известная атака С-13 немецкого лайнера «Вильгельм Густлофф».
Обе этих истории советская историография всегда сопровождала мифами о том, что Николай Лунин «Тирпиц» торпедировал, а Александр Маринеско лишил Германию экипажей для 70 подлодок — и тем самым спас Великобританию. Всё это, разумеется, преувеличения — «Тирпиц» был потоплен англичанами на стоянке в Тромсё 12 ноября 1944 года в результате авианалёта с применением сверхтяжёлых 5,5-тонных бомб Tallboy, а 918 курсантов младших групп 2-й учебной дивизии подводных лодок, которых перевозили на «Густлоффе», считать экипажами для 70 подлодок слишком дерзко, они бы просто не успели доучиться до окончания войны.
Но нас интересуют не эти отдельные истории (вполне героические, без всяких натяжек) — а общая эффективность подводного флота СССР в борьбе с немецким флотом и флотами германских союзников.
Интересно, что из 1154 субмарин Кригсмарине лишь 57 подводных лодок были построены до войны, а остальные 1097 Германия смогла ввести в строй уже во время войны. Причем 67% немецких лодок погибли вместе с экипажами — но то такое.
У СССР к началу войны, внезапно, имелось 211 подлодок разных типов — то есть в 4 раза больше, чем у Кригсмарине. Это понятно, почему так — Германии по Версальскому договору было запрещено иметь подводный флот, а СССР строил подлодки всё время между WW1 и WW2, в том числе по немецким проектам и с немецкими агрегатами.
До третьей пятилетки львиная доля ассигнований СССР на военное судостроение уходила на создание подводных лодок — и только с закладкой линейных кораблей и крейсеров в 1939 г. картина стала меняться (кстати, как показал опыт войны — и напрасно, надо было дальше строить подлодки, а главное — сосредоточиться на отработке их боевого применения).
Итого у СССР перед войной было построено подлодок:
Тип М — 110
Тип Щ — 86
Тип С — 41
Тип Л (постановщик мин) — 25
Тип К (крейсерская) — 11
Кроме перечисленных, было еще построено 6 больших ДПЛ типа Д «Декабрист» и 3 эскадренных типа П «Правда»; а также имелось несколько бывших эстонских и латвийских субмарин.
За время Великой Отечественной войны советский военно-морской флот имел 267 подводных лодок, из которых 170 (59%) участвовало в военных действиях против Германии. Из них от воздействия оружия противника погибла 81 подлодка (48% общего количества), 8 взорвали сами, а еще 8 были выведены из состава флота по техническому состоянию.
К сожалению, по ряду объективных и субьективных причин эффективность действий советских ПЛ была низкой. Количество потопленных целей на одну действующую ПЛ:
СССР 0.74
Германия 2.94
Англия 2.32
США 0.99
Относительно низкий процент у США связан с тем, что половина их ПЛ вообще не участвовала в боевых действиях — так что американскую цифру можно смело умножать на два. Но даже в таком виде ситуация для СССР явно нехорошая.
Процент потерянных подводных лодок от числа участвовавших в боевых действиях у Советского Союза практически в два раза выше, чем у других стран-победительниц.
В качестве примера боевого применения можно рассмотреть вклад подводных лодок в срыв эвакуации немецко-фашистских войск из Крыма 9.04 — 12.05.44 г. Всего за этот период 11 подводных лодок в 20 боевых походах повредили 1 транспорт. По докладам командиров якобы были потоплены несколько целей, но подтверждения этому нет. При этом за апрель и двадцать дней мая противник провел 251 конвой!
Аналогичная картина сложилась на Балтике в последние месяцы войны при массовой эвакуации войск и мирного населения с Курляндского полуострова и района Данцигской бухты. При наличии десятков целей, в том числе крупнотоннажных, зачастую с совершенно условным противолодочным охранением в апреле-мае 1945 г. 11 подводных лодок в 11 боевых походах потопили всего 1 транспорт, 1 плавбазу и 1 плавбатарею.
После войны всё это было засекречено. Но документы сохранились.
Низкую эффективность и большие потери советских ПЛ историки обычно объясняли исключительно сложными, «не стандартными» условиями обстановки на отечественных театрах военных действий. Действительно, аналога обстановки для действий подводных лодок на Балтике в 1942—1944 гг., наверное, просто нет в мировой практике. Но, во-первых, в 1943 г., да и большую часть 1944 г. советские подводные лодки на Балтике и не действовали.
А во-вторых, такие условия были только на Балтике, а существовали еще Баренцево и Черное моря. Обстановка там тоже не была простой, но в этих же условиях действовали подводники противника и не только они. 4 августа 1941 г. в Полярное прибыла британская подводная лодка «Тайгрис», а затем «Трайдент». В начале ноября их сменили две другие подлодки «Сивульф» и «Силайен». В общей сложности до 21 декабря они совершили 10 боевых походов, уничтожив по разным данным 8 целей.
Много это или мало? За этот же период 19 советских подводных лодок в 82 боевых походах потопили торпедами всего лишь три транспорта. Так что ссылка на исключительность условий обстановки не совсем корректна, во всяком случае она далеко не всё объясняет.
Другая причина низкой эффективности действий отечественных подводных лодок может крыться в самом их качестве. Однако в отечественной литературе данный фактор отметается сразу. Можно найти массу высказываний о том, что отечественные подлодки, особенно типа «С» и «К» — являлись лучшими в мире. И это, в некотором смысле, правда — лодки действительно были хорошими. Дьявол кроется в деталях.
Скажем, советская подводная лодка типа К превосходит иностранных одноклассниц в скорости хода, в дальности плавания в надводном положении уступает только германской подлодке, и безусловно обладает наиболее мощным вооружением. При этом она еще и вступила в строй раньше всех своих одноклассниц, с которыми ее сравнивали. Отличная, передовая лодка! Да, заметно её отставание в дальности плавания в подводном положении, в глубине погружения и скорости погружения от более свежих образцов — но оно не критично.
Если же начать разбираться дальше, то окажется, что на качество боевого применения подводных лодок огромное влияние оказывают как раз не те элементы, которые фиксируются в справочниках и обычно подлежат сравнению, а другие, напрямую связанные с новыми технологиями. К ним можно отнести шумность, ударостойкость приборов и механизмов, способность обнаруживать и атаковать противника в условиях плохой видимости и ночью, скрытность и точность применения торпедного оружия, и ряд других.
К сожалению, отечественные подводные лодки к началу войны не имели современных радиоэлектронных средств обнаружения, торпедных автоматов стрельбы, устройств беспузырной стрельбы, стабилизаторов глубины, радиопеленгаторов, амортизаторов приборов и механизмов, но зато отличались большой шумностью механизмов и устройств. Не был решен вопрос связи с подводной лодкой, находящейся в подводном положении — чтобы связаться со штабом или другой лодкой, советской лодке было необходимо всплыть.
Практически единственным источником информации о надводной обстановке у погрузившейся советской подводной лодки оставался перископ. Да, стоящие на вооружении шумопеленгаторы типа «Марс» позволяли на слух определить направление на источник шума с точностью ±2°, но дальность действия этой аппаратуры даже при хорошей гидрологии не превышала 40 кабельтов (немногим более 7 километров). Визуально в перископ вражеский корабль видно на гораздо большем расстоянии.
Командиры германских, британских, американских подводных лодок имели в своем распоряжении куда более совершенные гидроакустические станции. Они работали в режиме шумопеленгования или в активном режиме, когда гидроакустик мог определить не только направление на цель, но и дистанцию до нее. Германские подводники при хорошей гидрологии обнаруживали одиночный транспорт в режиме шумопеленгования на дистанции до 100 кб (18.5 км), а уже с дистанции 20 кб могли получать дальность до него в режиме «Эхо». Аналогичные возможности имелись в распоряжении союзников.
Поскольку в те времена использовались в основном прямоходные торпеды, не имевшие головок наведения — точность определения дистанции до цели была определяющей в успехе ее поражения. Не зная дистанции — вы не можете решить задачу вычисления угла упреждения для пуска торпеды.
Котельников Виктор Николаевич и его «подводный крейсер» К-22, топивший противника чем угодно, кроме торпед — наглядно демонстрируют эту проблему советских подлодок. Обнаружив в перископ противника, Котельников предпочитал всплыть и воспользоваться артиллерией, состоявшей у этой лодки из двух 100-мм орудий Б-24ПЛ образца 1938 года, размещавшихся на палубе спереди и сзади рубки на площадках с фальшбортами, и двух 45-мм орудий 21-К образца 1933 года, находившихся на надстройке рубки.
Такой огневой мощи разного рода мотоботы и тральщики противника ничего не могли противопоставить, а надводная скорость этой лодки в 22,5 узла — мало кому оставляла шансы от нее убежать.
Все это, безусловно, напрямую влияло на эффективность применения отечественных подводных лодок, требовало от личного состава большой выучки, а от командиров большого тактического мастерства. Техническое несовершенство приходилось преодолевать героизмом и неординарными боевыми решениями. Вот взять того же Котельникова — как еще он мог воевать в мелководной Балтике на огромной крейсерской лодке длиной без малого 100 метров? Он же даже экстренно погрузиться во многих районах не мог — лодка уже таранила носом дно, когда корма еще не успевала уйти с поверхности.
О том, какой «гений» загнал крейсерские лодки воевать в мелководной Балтике — стоит говорить отдельно и не здесь. Без вредительства, видимо, тут не обошлось. Давайте лучше посмотрим на героев, которые защищали страну, превозмогая все эти нескладности судьбы:
За годы войны на действующих флотах 358 человек исполняли обязанности командиров подводных лодок, 229 из них участвовали в этой должности в боевых походах, 99 человек погибли (43 %). Из 229 участников боевых походов 135 командиров (59 %) хоть раз выходили в торпедную атаку, но только 65 (28 %) из них сумели поразить цели торпедами. Двое из них потопили по четыре цели, шестеро — по три цели, тринадцать — по две цели, а остальные по одной цели. Наибольших успехов достигли:
Власов Владимир Яковлевич — шесть достоверно потопленных целей (3736 брт), 12,5 суток в море на одну потопленную цель, погиб;
Лисин Сергей Прокофьевич, Герой Советского Союза — пять достоверно потопленных целей (9164 брт) и одна возможно повреждена, 18 суток на цель;
Котельников Виктор Николаевич — пять мотоботов потопленных артиллерийским огнем, 17,8 суток на цель;
Щедрин Григорий Иванович, Герой Советского Союза — четыре достоверно потопленных цели (10152 брт) и одна повреждена, 31,2 суток на цель;
Мохов Николай Константинович — четыре достоверно потопленных цели (6080 брт) и одна повреждена, 9 суток на цель, погиб;
Грешилов Михаил Васильевич, Герой Советского Союза — четыре достоверно потопленных цели (2293 брт) и одна повреждена, 64,7 суток на цель;
Трофимов Иван Яковлевич — четыре достоверно потопленных цели (13857 брт), 41 сутки на цель, погиб;
Коновалов Владимир Константинович, Герой Советского Союза — три достоверно потопленных цели (6641 брт) и предположительно погибли на выставленных минах один транспорт (762 брт) и один боевой корабль, 18,4 суток на цель;
Осипов Евгений Яковлевич, Герой Советского Союза — три цели достоверно потоплены (3974 брт) и одна повреждена, 16,3 суток на цель, погиб;
Богорад Самуил Нахманович, Герой Советского Союза — три достоверно потопленных цели (6100 брт), 34,3 суток на цель;
Матиясевич Алексей Михайлович — одна достоверно потопленная цель (2414 брт) и предположительно погибли на выставленных минах четыре транспорта (5067 брт) и два боевых корабля, одно судно повреждено и еще два боевых корабля потоплены не достоверно, 10,3 суток на цель;
Августинович Михаил Петрович — предположительно погибли на выставленных минах шесть транспортов (16052 брт) и два боевых корабля, 21,5 суток на цель;
Могилёвский Сергей Сергеевич — две достоверно потопленных цели (105 брт), предположительно погибли на выставленных минах один транспорт (749 брт) и три боевых корабля, одна цель потоплена торпедами не достоверно, 13,3 суток на цель;
Грищенко Пётр Денисович — одна достоверно потопленная цель, предположительно погибли на выставленных минах пять транспортов (16352 брт), 13,5 суток на цель;
Поляков Евгений Петрович — две достоверно потопленных цели, предположительно погибли на выставленных минах два транспорта (2304 брт) и один боевой корабль, одно судно повреждено, 41,6 суток на цель.
Самого большого успеха за одну атаку добился командир «С-56» Г.И. Щедрин. 17 мая 1943 г. четырехторпедным залпом он поразил сразу два транспорта. Один из них затонул, а второй только получил повреждение — торпеда не взорвалась. Самым объективным командиром нужно признать Н.К. Мохова, все заявленные им победы впоследствии подтвердились.
В качестве противоположенного примера можно привести И.В. Травкина, который заявил 13 побед, за ним утвердили 7 побед, а фактически он потопил лишь 1 транспорт, на что израсходовал в общей сложности 50 торпед, что является своеобразным рекордом. Следующими по расходу торпед следуют М.В. Грешилов — 49 (16,3 на одну потопленную цель) и Н.А. Лунин — 47 (23,5 на одну потопленную цель).
Сложность ведения боевых действий для советских подводников зачастую заключались не в объективных физико-географических условиях регионов, не в особенностях противолодочной борьбы противника, а в отсутствии необходимого обеспечения и эффективной боевой подготовки. Это касается как чисто технических вопросов (гидроакустика, средства связи, шумность работы приборов и механизмов и т.д.) так и оперативно-тактических (разведка, управление, обеспечение развертывания из баз и возвращения).
Что касается боевой подготовки, то она имела низкое качество еще в мирное время, что предопределило низкую успешность подводных лодок в начальный период войны. В этих условиях, с одной стороны, необходимо признать безусловное мужество, проявленное абсолютным большинством подводников буквально в каждом боевом походе.
С другой стороны, объективно трудно было ожидать от советских подводных лодок большей эффективности, нежели она имела место фактически. Люди жертвовали собой, исправляя ошибки, допущенные руководством флота перед войной. Мы должны поклониться им за то, что они достигли таких успехов в столь неблагоприятных условиях. Сделали, что могли. Кто может больше — пусть сделает больше.
Статистика ВМС СССР в годы ВОВ
Это не статья, просто собранная статистика.
Противостоя крупным силам противника, флот за годы Великой Отечественной войны уничтожил свыше 200 боевых кораблей и вспомогательных судов, более 400 транспортов общим тоннажем свыше 1 миллиона тонн, около 1 300 самолетов врага[1]. Была обеспечена проводка 76 союзных конвоев с 1 463 транспортами и 1152 кораблями охранения. По внутренним коммуникациям Ледовитого океана было проведено 1 548 конвоев. Соединениями и частями флота, действовавшими на сухопутном фронте, истреблены десятки тысяч фашистских солдат и офицеров.
За всю всю войну наиболее крупными потерями флота стала гибель трёх эсминцев: «Стремительный» (потоплен вражеской авиацией 20.07.1941 в главной базе флота), «Сокрушительный» (погиб в шторме при проводке конвоя20.11.1942, то есть без воздействия противника), «Деятельный» (потоплен германской подводной лодкой 16.01.1945).
Значительными являются потери в подводных лодках, которые вели активные боевые действия в течение всей войны. Северный флот потерял 23 подводные лодки (с учетом погибшей на переходе из Великобритании в Мурманск В-1 с советским экипажем), что составляет 47 % от их количества за всю войну. Из этого числа 13 подводных лодок пропали без вести (наиболее вероятная причина гибели — подрыв на мине), 3 — потоплены вражеской авиацией, по 1 — торпедами вражеских подводных лодок и действиями надводных кораблей. Ещё 3 подводные лодки потоплены, по германским данным, глубинными бомбами с надводных кораблей, но достоверность этих данных пока не установлена.
Потери сторожевых кораблей составили 16 (из общего числа в 34, что составляет 47 %). Практически все погибшие сторожевики являются мобилизованными на период войны гражданскими судами. Наибольшее число потерь — от авиации противника.
Кроме того, флот потерял по всем причинам 12 торпедных катеров, 3 катера типа «большой морской охотник», 7 катеров «малый охотник», 9 сторожевых катеров.
Потери в тральщиках составляют 13 кораблей (из общего числа в 54 имевшихся за всю войну, что составляет 24 %), основная масса — от вражеских подводных лодок.
Потери в личном составе — безвозвратные 10 905 человек (из них 1 308 человек — небоевые потери), что в 5 раз менее аналогичных потерь Балтийского флота и в 1,6 раз — Черноморского флота. Также за войну было ранено 8 978 человек и попало в госпитали из-за болезней и обморожений — 16 299 человек.
За годы войны на Балтийском море противник потерял 280 боевых кораблей и 624 транспорта общим водоизмещением около 1,6 млн. тонн, в том числе 3 крейсера, 16 эсминцев, 18 сторожевых кораблей, 59 тральщиков и 16 подводных лодок. Флот высадил 1 оперативный, 16 тактических и 7 разведывательных десантов. ВВС флота произвели более 158 тысяч самолето-вылетов.
Линкору «Марат», вследствие авианалета Ю-87 23.09.1941, взрывом торпедного боезапаса оторвало носовую оконечность по 47 шпангоут,
крейсер «Максим Горький» 23.06.1941 подрывается на минах и надолго выходит из строя,
при эвакуации из Либавы затоплены эсминец «Ленин» и несколько подводных лодок,
при эвакуации из Таллина на минах и от авиации погибли 15 кораблей и катеров:
5 эскадренных миноносцев: «Скорый», «Яков Свердлов», «Калинин», «Володарский», «Артём»,
2 подводные лодки: Щ-301 и С-5,
3 сторожевых корабля: «Снег», «Циклон», «Топаз»,
2 тральщика: № 56 («Барометр»), № 71 («Краб»),
канонерская лодка И-8,
сторожевой катер (малый охотник за ПЛ № 109 ?!)
торпедный катер № 103
кроме того, безвозвратно потеряны 43 транспорта и вспомогательных судна. Из установленных: транспорты «Элла», «Вирония», «Эверита», «Луга», «Иван Папанин», «Ярвамаа», «Алев», «Калпакс», «Атис Кронвальдис», «Балхаш», «Найссар», «Эргонаутис», «Тобол», «Аусма», «Скрунда», «Вторая Пятилетка», танкер № 12, ледоколы «Кришьянис Вальдемарс» и КП-13, вооружённый буксир ОЛС-7, спасательные судна «Сатурн» и «Колывань», плавмастерская «Серп и Молот», плавбаза «Восток», самоходная баржа ТТ-1
Итого:
12 эсминцев проекта «Новик»
5 эсминцев проектов 7 и 7У
27 подводных лодок,
25 торпедных катеров.
За годы Великой Отечественной войны Черноморский флот потопил и повредил 508 кораблей и судов противника, уничтожил большое количество его опорных пунктов, живой силы и военной техники, обеспечил перевозку морем около 2 млн человек, свыше 8 млн тонн воинских и народно-хозяйственных грузов.
За годы войны флот потерял 1 крейсер, 3 лидера эсминцев, 11 эсминцев, 32 подводные лодки.
Потери среди кораблей остальных классов составили 5 минных заградителей, 2 канонерские лодки, 6 базовых тральщиков, 15 вспомогательных тральщиков, 56 малых охотников за подводными лодками, 23 сторожевых катера, 59 торпедных катера, 75 вспомогательных катеров, 13 катеров ПВО, 18 тендеров, 57 десантных ботов. Потери в личном составе флота насчитывали 16 942 человек убитых и умерших от ран.
Итого за годы войны немцам удалось потопить на всех морях всего 1 (один) советский легкий крейсер «Червона Украина») и вывести из строя до конца войны линкор «Марат».
Потеряно также было 34 эсминца и 83 подводных лодки. Ни одного крупного советского корабля немцам потопить не удалось (ни авиацией, ни своими ВМС).
вот так.
Безвозвратные людские потери:
СФ – 10 905 человек.
БФ – 50000 человек.
ЧФ – 16 942 человек.
