Сколько человек служит на атомной подводной лодке
Коротко о том, почему мужчины уходят из семьи в море на целый год: сколько зарабатывают подводники в России и какая у них пенсия
Годы своей жизни эти мужчины проводят в море, надолго покидая жен и детей. Но ради чего? Давайте рассмотрим, сколько зарабатывают подводники в России, какие пенсии им гарантированы и в каком возрасте они могут рассчитывать на пенсионное обеспечение.
Солдаты на подводных лодках
Сейчас на службу на подводной лодке набираются солдаты срочной службы, но исключительно с согласия моряка. Служба длится 12 месяцев, но если речь идет о дальнем плавании, которое длится больше года, тогда срок продлевается до его завершения.
На самом деле многие парни изъявляют большое желание попасть служить именно на подводную лодку, так как это дает возможность не только отслужить в армии, но и денег домой привезти – платят им как матросам. Правда, попасть туда удается не всем, квота ограничена.
Что касается работников судна, получающих образование в военном морском училище, то они зарабатывают около 30-40 тысяч, а после получения диплома доход заметно увеличивается.
Зарплаты контрактников
Основная часть экипажей российских подводных лодок служат по контракту. Зарплаты у них очень высокие.
Матросы и старшие матросы могут зарабатывать и 100, и 120 тысяч рублей в месяц. Со старшим офицерским составом все иначе – их зарплаты могут начинаться от 200 тысяч. Более точные средние цифры назвал вице-адмирал Олег Бурцев, служащий в Северном флоте. Так, средняя зарплата старшин, мичманов и матросов колеблется в районе 70 тысяч рублей в месяц, а оклад командира – 250 тысяч.
За эти деньги подводники уходят в море на 30-90 дней, в течение которых не имеют возможности видеть ни жен, ни детей. При этом их организм забывает, что такое солнечный свет, да и со свежим воздухом, как несложно догадаться, тоже возникают проблемы. Физической нагрузки как таковой тоже нет.
Зато подводников кормят очень хорошо, но даже самое лучшее питание не способно в достаточной мере компенсировать все минусы службы на подлодке.
О пенсионном обеспечении
Несение службы на подводной лодке хорошо тем, что на ней год идет за два – разумеется, речь идет о трудовом стаже. Как показывает практика, многие российские подводники имеют право уйти на пенсию уже в 30 лет.
Пенсионные выплаты приличные – каждый месяц пенсионер-подводник получает на руки 50-80 тысяч рублей.
А как же жены?
Каждый понимает, что жены подводников – настоящие героини. Это признает и флот. В 2021 году была учреждена медаль “Заслуженная жена подводника”. Как она выглядит, можно увидеть на фото ниже.
Ее вручают всем женам, которые состоят в браке с подводником 10 лет и более. Вручить ее могут и вдове военнослужащего.
Сколько человек служит на атомной подводной лодке
Сколько служат солдаты когда идут в поход на подводных лодках? Срочники и контрактники – как проходит служба, сколько нужно до пенсии и дембеля, зарплаты и прочее.
Учитывая геополитическую обстановку, служба на подлодках снова стала подразумевать набор солдат срочной службы. Правда, это делают исключительно с согласия моряка. Если медкомиссия записала ВМФ, то можно написать заявление на отправление в Видяево, Мурманск или еще какую портовую часть подводников.
Срочная служба сейчас занимает 12 месяцев для всех родов войск и флота. Однако, когда солдаты идут в подводных лодках на дальнее плавание и это не укладывается в годовой срок, им продлевают его до завершения, то есть, прибытия в ближайший российский порт. Оттуда уже выписывают проездные документы и списывают в резерв.
Максимальная длительность плавания занимает 90 дней. При этом остаток службы солдату автоматически засчитывается на контрактной основе по ставке матроса или старшего матроса. Например, на АПЛ это составляет 150-200 тысяч рублей в месяц.
В виду этого многие стараются попасть в армию именно в подводники, так как можно привезти домой денег. Но квота ограничена.
По контракту
Большая часть экипажей нынешних подводных лодок служит по контракту. Там временные рамки ограничены выслугой, которая считается 1 год за 2. За 7,5-10 лет можно заработать пенсию. Обычно подводники уходят в 45 лет, имея на руках от государства около 50-80 тысяч, будучи еще довольно молодыми.
Зарплаты очень высокие. Составляют 180-250 тысяч рублей. Старший офицерский состав получает более 300.
Продолжительность походов составляет от 30 до 90 дней. Но тут надо учитывать, что когда лодка в отстое, все равно необходимо каждый день по 12 часов находится на ней, в том числе и нести ночную вахту. В ВМФ много лодок, которые находятся в отстое постоянно.
Вроде бы такая служба кажется идеальной, но есть много минусов. Мало кислорода, радиация, замкнутое пространство без солнечного света, ежесуточная опасность, постоянные изматывающие учения.
Служба на подлодке подразумевает крайне редкие водные процедуры. По здоровью сильный удар, учитывая отсутствие физических нагрузок. Хорошее питание как-то это компенсирует, но все равно тяжело.
На АПЛ часто условия получше, чем на дизельных, однако последние современных проектов выигрывают у советских.
Так что солдатская служба на подводной лодке имеет свои минусы и плюсы, если так разобраться, любая мужская работа вредная, а тут хотя бы платят в 2021 году хорошую зарплату.
«В общей сложности прожил под водой пять лет». Моряк – о буднях на подлодке
Ежегодно 19 марта в России отмечается День моряка-подводника. «АиФ-Воронеж» поговорил со старшим мичманом, ветераном ВМФ России Николаем Локтионовым о службе на флоте, буднях подводников и о том, зачем подводникам читать «Мастера и Маргариту».
«Хотел быть просто моряком»
Виктория Молоткова, «АиФ-Воронеж»: Почему вы решили стать подводником?
Николай Локтионов: Вообще я хотел быть просто гражданским моряком и ходить в дальние плавания на сухогрузах или пассажирских судах, но попасть туда у меня не получилось. Срочную я служил в Закавказском военном округе, последние полгода службы гонял технику в Афганистан шофером. А после работал на заводе в военном цехе, где делали двигатели на танки. Учился параллельно в Рыльском техникуме на электромеханика. Как-то встретил знакомого, и он мне предложил идти к ним подводником. И я решил попробовать. Собирались вдвоем с другом, а получилось только у меня – и по здоровью, и по желанию. После техникума и проверки КГБ меня отправили служить на Северный флот. База «Гаджиево» (Мурманская область – ред.) – самая крупная база у нас на флоте. Когда-то там было очень много кораблей.
– На каких проектах подлодок вы служили?
– На 667А и 971. Причем два года в спецназе я на носителях служил, работал с гидронавтами (экипажами специальных атомных подводных лодок, работающими на глубинах в несколько километров, решая там секретные задачи – ред.). Есть такое подразделение, там служат специалисты все первого ранга, они занимаются разведкой больших глубин, вплоть до четырех километров. Их работа засекречена. Если особо не распространятся, они ведут и научную деятельность, и военную. Например, они обследовали «Курск» (подлодку, затонувшую в 2000 году – ред.). Я обеспечивал техническую подготовку, обслуживал комплекс в море, но с ними глубоко я не спускался, оставался на носителе, а они на станции спускались. Пока я служил, приходили молодые офицеры, которые потом получали большие должности. Проверенных людей они старались к себе забрать, чтобы они при них были. Поэтому я прослужил так долго – 20 лет.
– Куда вы ходили в плавание?
– У меня десять боевых служб, десять автономных. В общей сложности под водой я прожил лет пять. В основном мы закрывали север – от Канады до Баренцева моря.
– Что больше всего запомнилось?
– Запомнилось, как ходили в Атлантику, около Кубы бродили. И авария в 1989 году в Гренландском море. Прорвало где-то в районе реакторного отсека прокладку. Гидравлические коммуникации все проходят снаружи отсека. Лодка – она как термос: у нее прочный и легкий корпус. В прочном мы находимся, а между прочным и легким корпусом – агрегаты, акустические системы, трубопроводы и цистерный балласт. Чтобы лодка погрузилась, она набирает воду, становится тяжелее. Тогда-то и произошел прорыв. Самое забавное, что, когда мы всплывали, командир меня заставил надеть шапку и теплую одежду, сказал: «Одевайся и жди меня в центральном». Я засмеялся и говорю: «Товарищ командир, сейчас надо мной все ржать начнут, подумают, что я хочу покурить выйти, а люк-то закрыт, мы под водой». А он мне: «Не обсуждается. Поднимайся». Смеяться действительно начали, но при командире затихли.
Оказалось, что перископ подлодки в этот раз поднимался в специальную гильзу – немножко выше, чем обычно. И там становится очень холодно. Командир, зная, что я пишу песни, решил мне айсберги показать, чтобы я впечатления получил, поэтому заставил меня одеться потеплее. А потом нас встретили два больших боевых корабля и проводили домой. Там устранили неисправность, и мы пошли дослуживать дальше.
«С трусостью надо бороться»
– Как проходит обычный день на подлодке?
– Если мы в море, четыре часа ты стоишь на вахте, четыре часа после вахты отдыхаешь и четыре часа занимаешься отработками и обучением. Кормят четыре-пять раз в день, если не считать ночной чай. Обучение происходит постоянно. Ведь все, что человечество придумало, засунули в одну бочку. Представьте пятиэтажный дом, в котором находится все – и космодромы, и механика, и электрика. Поэтому процесс обучения не прекращается. Иначе что-нибудь забудешь. Подводники постоянно заняты – учеба, отработки. И даже на берегу они находятся в состоянии боевой готовности постоянно, то есть в любой момент их могут выдернуть и отправить в море. Поэтому на подводном флоте достаточно тяжело служить.
– Служить под водой – значит долгое время находиться в закрытом пространстве с одними и теми же людьми. Насколько это сложно? Бывали ли у кого-нибудь срывы, конфликты?
– Люди подбираются годами. Мелкие недоразумения были, но чтобы случился конфликт… Моментально человек будет изолирован и списан, там таких не держат. Простой пример: у лодки есть рули – вертикальный и горизонтальный, она же под водой движется как самолет. У нее запас топлива на четыре года. И вот проходит по лодке сигнал – заклинка рулей. Мы находимся на глубине 150 метров. Люди спокойно идут на посты, садятся, понимая, что на такой глубине мы можем остаться на четыре года, если не сможем продуть балласт и всплыть. Но паники нет, люди в центральном спокойно решают эту задачу. И решили. Вдоль киля всей лодки проходит труба, который называется трюмная магистраль, в ней вода. И вот они эту воду перекачали в корму, корма стала тяжелей, нос немножко задрался. За счет полного оборота винтов и давления лодка потихоньку выкарабкалась на ту глубину, на которой можно продуть балласт. Там внизу давление огромное, и силы воздуха не хватит, чтобы выдавить воду из цистерны, чтобы лодка стала легкой. И вот мы поднялись на 70 метров, спокойно продулись и всплыли, разобрались с этими рулями, починили и поехали дальше. Все спокойно решается.
Я одно время служил на лодке, которая называлась «Андромеда». На ней в центральном висел листок картона в рамочке, на котором большими буквами было написано: «Все пропало!», а внизу подписано – Илья Кузнецов. Они увековечили фразу, которую крикнул один помощник, и повесили в назидание. Вот такой морской юмор.
– Если речь зашла о морском юморе, то расскажите какой-нибудь забавный случай.
– Когда я служил на старых кораблях, у нас тараканы водились. Я поймал трех, привязал их ниткой за крылышки и повесил, а лапки у них свободны. Из бумажки сделал колечки. На одном написал «Спорт – сила, спирт – могила» и одному таракану в лапки дал, а он стал его крутить – сутками не бросал. Второму – «Слава КПСС!», а третьему: «Замполит – дурак» (замполит – заместитель командира по политико-воспитательной работе с военнослужащими – ред.). Это было на боевой службе. Ко мне на 50-е сутки приходит замполит, проверить, все ли в порядке. А я ему: «Ну что же вы стоите? Садитесь». Сел рядом со мной, увидел тараканов, начал читать, дошел до замполита, молча подпрыгнул и побежал к командиру. Не проходит трех минут, как спускается командир, смеется и говорит: «Коля, где этот, который крутит «замполит-козел», «замполит-козел»?». Вот так и жили.
– Что вы посоветуете молодым людям, которые планируют связать свою жизнь с подводным флотом?
– Не дрейфить. Пусть почитают «Мастера и Маргариту». Там были замечательные слова о том, что Иешуа – это одно из имен Иисуса – считает одним из самых страшных грехов трусость. С ней надо постоянно бороться. Не быть без башки, не по крышам бегать, а как-то полезно применить свою энергию.
Секреты “автономки”. Как действуют российские АПЛ в дальних походах
МОСКВА, 22 мая — РИА Новости, Андрей Коц. Месяцами не видеть неба над головой и жить по выверенному до секунд распорядку, непрерывно ощущая незримое присутствие вероятного противника и колоссальный груз ответственности, — служба экипажей атомных подлодок считается одной из самых трудных и престижных в ВМФ России. В море эти плавучие города обычно действуют в отрыве от союзных сил. Их командиры вправе принимать решения, влияющие на геополитическую картину мира. О том, как российские АПЛ готовят к “автономкам” и о быте подводников, — в материале РИА Новости.
Отбор из лучших
“Моя рекордная “автономка” — более 90 суток под водой”, — рассказывает РИА Новости капитан первого ранга в отставке Владимир Мамайкин, участник 13 боевых служб. Он ходил в море на торпедных атомоходах знаменитой 3-й дивизии подводных лодок Северного флота и командовал АПЛ К-462 с 1981-го по 1984-й. “В таких походах ты предоставлен сам себе — по сути, сам себе государство. В море могут возникнуть любые ситуации, и командир АПЛ вправе самостоятельно принимать решение, как действовать в той или иной обстановке”, — продолжает подводник.
Перед каждым выходом в море все члены экипажа должны пройти специальный курс боевой подготовки: стрельбы, экзамены на знание матчасти АПЛ, борьба за живучесть и многое другое. “Сачков” и “двоечников” отсеивают сразу, но таких обычно немного. Для матроса срочной или сверхсрочной службы допуск к длительному походу — предмет особой гордости. Боевая служба — это не ссылка в море, а мечта, к которой многие идут с детства.
После того как все возвращаются на борт, АПЛ покидает базу и погружается. Всплывает только через несколько месяцев — вернувшись из похода.
Плавучий город
Распорядок дня на атомоходе — стандартный для крупных боевых кораблей: две вахты в сутки. В каждой — три боевые смены по четыре часа. Быт на АПЛ налажен, как и в любой сухопутной воинской части. Есть дежурства, наряды, тренировки, учебные тревоги. Регулярно проводятся помывочные дни, когда матросы могут постираться и принять душ из забортной воды. Продуман и досуг: на многих атомоходах есть библиотеки, постоянно организуются различные соревнования, кинопоказы. На ракетном подводном крейсере стратегического назначения (РПКСН) “Дмитрий Донской” есть даже бассейн с сауной. С питанием тоже все неплохо, и хлеб всегда свежий — выпекают на корабельном камбузе.
“Не припомню, чтобы на боевой службе кто-нибудь когда-нибудь голодал, — рассказывает Владимир Мамайкин. — Разумеется, всегда хотелось чего-нибудь свежего, но отлично наедались и блюдами из консервированных продуктов. Как-то раз мы встречали 23 февраля в Средиземном море. Обстановка вокруг была спокойной, и командир эскадры дал команду: “Всплываем, праздник-то наш!” И нам с советского танкера сгрузили несколько мешков картошки и бочки с дальневосточной селедкой. Эти деликатесы произвели настоящий фурор! Еще, помню, в своих первых боевых службах в 1970-х в экипажах создавали группы по пять-шесть человек. Они питались отдельно, на них испытывали еду для космонавтов. Корабельный врач наблюдал за ними и вел соответствующие записи. Забавно, конечно, было. Все сидят в кают-компании, у каждого первое, второе и компот, как положено. И рядом эти мрачные “космонавты” со своими тюбиками. Подшучивали над ними постоянно”.
Боевая служба на атомной подводной лодке действительно очень напоминает работу космонавтов на орбитальной станции. И там, и там люди длительное время находятся в замкнутом пространстве — нельзя выйти на улицу и подышать свежим воздухом. И в космосе, и под водой экипажам приходится рассчитывать исключительно на свои собственные силы.
Единственная “вольность”, позволительная для экипажа подлодки, — подвсплыть для сеанса связи. В заранее оговоренные дни и в определенное время командир АПЛ дает приказ выставить антенну. Штаб выходит с ним на связь или не выходит, но график экипажем должен соблюдаться неукоснительно. В экстренной ситуации субмарина может подвсплыть когда угодно, чтобы передать важную информацию — на берегу сигнал принимают круглосуточно.
Встречи с противником
Ни один командир подводной лодки не знает точно, в каких морях и океанах ему придется побывать в ходе боевой службы. Запас хода АПЛ неограничен в принципе, а еды и других жизненно важных припасов в длительный поход берут “с горкой”. В любой момент из штаба может прийти новый приказ, и в маршрут придется вносить коррективы.
В 1983-м американцы развернули в Европе баллистические ракеты средней дальности “Першинг-2”, что еще больше накалило и без того напряженную международную обстановку. Торпедная АПЛ К-462 находилась тогда на боевой службе в Средиземном море. Во время очередного сеанса связи капитан второго ранга Владимир Мамайкин получил приказ срочно отправиться в Северный Ледовитый океан в указанную точку. Экипаж не был готов для действий в этих широтах, поэтому атомоход по дороге заглянул в Гренландское море. Больше суток К-462 отрабатывала всплытие и погружение. Это только в кино подлодки эффектно проламывают лед рубками где придется — в реальности так можно получить серьезные повреждения, поэтому субмарина перед всплытием долго “нащупывает” полынью. Лишь после отработки всех процедур К-462 ушла в заданный район и заняла свою позицию.
“В 1980-м я служил на АПЛ К-398 старпомом, — говорит Владимир Мамайкин. — Мы следили за американским подводным крейсером, шли за ним на малом ходу и на малой дистанции — всего два-три кабельтовых (370-550 метров). “Американец” нас не слышал и в какой-то момент сбавил скорость, двинувшись наперерез. Мы не успели среагировать и навалились на него бортом. Лодку сильно тряхнуло, развернуло на 50 градусов. Осмотрелись в отсеках и выдохнули — все было в порядке, никаких поломок. Американский крейсер тут же дал деру. Мы подвсплыли на перископную глубину, но в перископ ничего не увидели — море штормило. Думали, потеряли цель, однако почти сразу вновь поймали акустический контакт и еще несколько часов следили за “американцем”… Наши современные АПЛ, например проекта “Ясень”, на порядок совершеннее тех, на которых мы служили в 1970-80-х. На них можно и на 30 кабельтовых уверенно держать акустический контакт с противником. Я уже старый морской волк, в дальних походах давным-давно не бывал. Но как же хочется подняться на капитанский мостик нового “Ясеня” и посмотреть, на что он способен”.
